Грязный Гарри [другой перевод] - Филип Рок

— А ну задержись на минутку, Гонзалес!

— Нет, я не задержусь здесь ни на секунду. Может, я и новичок, но не идиот. Теперь я понимаю, почему его называют Грязный Гарри… Да, теперь я это понимаю. Потому что ему поручают самую грязную, самую рискованную работу! Гарри прав, это дерьмовая работа, и вы не имеете права посылать его в одиночку!

— Ты сейчас договоришься у меня, Гонзалес! Я отстраняю тебя от операции, будешь патрулировать порт!

Бресслер протянул руку к телефону, но Гарри опередил его:

— Успокойся, Эл. Парень просто вымотался. Не надо ссориться, лучше дай ему как следует выспаться.

Бресслер помотал головой, словно собака, отряхивающаяся после купания:

— Проваливайте отсюда, оба!

Гарри усмехнулся и крепко схватил Чико за руку. Они вышли из кабинета лейтенанта, около своего рабочего стола Гарри остановился:

— Что это на тебя нашло, Панчо Виллья[6]? За такие разговорчики лейтенант может дать пинка под зад. Ты, видно, хороший человек, Чико, но папа Бресслер выступает в другой весовой категории.

— И все равно это несправедливо, — Чико исподлобья смотрел на Гарри.

— Мячик по-другому прыгать не умеет.

Гарри сел за стол, открыл боковой ящик и достал телефонную книгу.

— Отправляйся домой. У тебя же есть жена! Доставь ей такое удовольствие — или ты и с ней задираешься?

— Я не задираюсь, — буркнул Чико. — Имею я право на собственное мнение или нет?

— Нет. Ты расстался с этим правом, как только нацепил полицейский значок. Быть полицейским — все равно что служить в пехоте. Тебе приказывают взять высоту, ты идешь и берешь ее.

Чико криво усмехнулся:

— Да, но какие у нашего начальства основания…

— Я тебе уже все объяснил, Чико. Хочу надеяться, что ты понял.

Чико обиженно плюхнулся на соседний стул. На душе было гадостно и тоскливо. Он внимательно наблюдал, как Гарри перелистывает телефонную книгу.

— Что ты ищешь?

Гарри искоса поглядел на него:

— Иди домой. Твое дежурство закончилось.

— Но ты же что-то ищешь.

— Ты абсолютно прав. Я что-то ищу. Может, я и Грязный Гарри, но еще никто не называл меня Глупым Гарри.

Он с грохотом захлопнул справочник, снял трубку и резкими движениями стал набирать номер.

— Тебе понадобится прикрытие? — Чико жевал нижнюю губу.

Гарри утвердительно кивнул:

— Фрэнк Ди Джорджио болтается без дела.

— А я твой партнер.

— Твоя смена окончилась — и ты устал.

— Я неделю могу обходиться без сна.

— Ты уже большой мальчик, и я не могу указывать, что тебе делать, а что нет. Если хочешь остаться со мной, это твое личное дело.

— Я хочу остаться с тобой.

— О’кей, я тебя нанимаю.

На противоположном конце сняли трубку. Гарри прикрыл ладонью микрофон:

— Сид? Это Гарри Каллахэн… да… ну конечно… да. А как ты? Отлично… Слушай, Сид, требуется твоя помощь. О’кей? Замечательно… сейчас приеду.

Он повесил трубку.

— Выгодно иметь друзей, — Гарри встал и направился к выходу.

— Куда мы едем?

— Никаких вопросов, Чико, — наставительно поднял палец Гарри. — Иди за мной, делай то, что тебе говорят, и помалкивай.

Гарри быстро сбежал по лестнице, сзади, словно на веревочке, прыгал через ступеньки Чико. Он был рад, что может наконец-то двигаться, хоть что-то делать. А перед уходом он обернулся и улыбнулся. В ответ Бресслер еще больше насупился.

Магазинчик профессиональной радиоэлектроники Сида Кляйнмана размещался в уютном местечке на Гроув-стрит, неподалеку от Аламо-сквер. Сид не торговал бытовыми приборами, в его магазине бессмысленно было искать замену севшей телевизионной трубке или новый радиоприемник. Но если вас интересовало, о чем по частной телефонной линии за закрытыми дверями говорит тот или иной сенатор, следовало обращаться к Сиду Кляйнману. Одно время ходили слухи, что он поставил подслушивающее устройство на международную правительственную линию, но это же только слухи, не так ли?

Гарри и Чико с трудом протиснулись в комнату, до потолка заставленную электронными приборами. Кляйнман — гном в просторных серых брюках и грязных шлепанцах — возился у стенда, занимавшего добрую часть стены. Он повернулся на вращающемся стуле, вынул из глаза ювелирную лупу и протянул Гарри небольшую черную коробку.

— Гарантия сто процентов.

Гарри бросил огрызок дымящейся сигары на пол и движением каблука превратил его в труху.

— Я не собираюсь покупать эту штуковину.

Кляйнман изобразил на лице притворное возмущение:

— Гарри! Я прошу у тебя деньги? Сид Кляйнман брал когда-нибудь с друзей деньги? Нет! Просишь в данном случае ты. А я хочу, чтобы ты получил самую лучшую вещь… Лучшую из лучших! Если ты вернешь ее в целости и сохранности, Сид Кляйнман будет счастливейшим из смертных!

— Как это работает?

— Справится даже ребенок, можешь поверить. Прикрепляешь коробочку с внутренней стороны плаща. Твой друг вставляет в ухо наушник. Никаких проводов… никакой антенны… вообще ничего. Миниатюрный пластиковый наушник, как в слуховых аппаратах. Ты говоришь, он тебя слышит. Только не ори, а то он оглохнет.

— А в туннеле? — спросил Гарри.

Сид Кляйнман слегка приподнял плечо:

— Такие миниатюрные электронные чудеса имеют свой предел. Гуляй по открытой местности, и все будет по первому классу.

— По первому классу, — кислым голосом повторил Гарри.

На улице они испытали приборчик. Он прекрасно действовал в радиусе до четырех кварталов, особенно если поблизости не было больших зданий.

— Подождем до шести вечера, — Гарри убрал передатчик в отделение для перчаток. — Поезжай домой и ложись спать. Будь у эспланады к девяти. Поедешь на своей машине. Надень джинсы, свитер, кроссовки. Постарайся не привлекать к себе внимания. Этот тип чувствует полицейских за милю, поэтому веди себя естественно, но предельно осторожно. О’кей?

Чико задумчиво кивнул:

— Должен ли я иметь при себе пистолет?

Гарри раскурил сигару и пустил струйку дыма в небо:

— В управлении не любят, когда не при исполнении болтаются с оружием. Нет, при себе пистолет иметь не надо… Оставь его под сиденьем машины.

Двести тысяч долларов «десятками» и «двадцатками» выглядели внушительно. Двести тысяч долларов походили на изящные зеленые кирпичики — оказалось, что их не так-то просто упаковать в сумку, которая сейчас покоилась на столе шефа полиции. Очкастый молодой человек из аппарата мэра тихо чертыхался над ней и более всего походил на дамочку, которая пытается утискать в чемодан барахло мужа и при этом, не дай Бог, не помять сорочки.

— Готово! — торжественно объявил очкарик, втиснув последнюю пачку.

Шеф повернулся к Гарри:

— Очень большая сумма. Хорошо бы вас не ограбили.

— Я буду упорно работать над этим, — сухо ответил Гарри.

— Вам предстоит все сделать в одиночку. Этот человек войдет с вами в контакт. Видимо, он будет «вести» вас через весь город, чтобы убедиться, что вас никто не прикрывает. Идите туда, куда он вам скажет. Играйте по его правилам. И никаких сюрпризов. Вы имеете право на самозащиту, но не на агрессивность. Это понятно?

— Это понятно.

— Отдадите выкуп и возвращайтесь. Все. Если у вас есть вопросы, сейчас самое время их задать.

— Всего один.

— Слушаю.

— У вас есть клейкая лента?

— Да, по-моему, в верхнем ящике, — шеф озадаченно смотрел на Гарри.

Гарри обошел стол, открыл ящик и достал рулон липкой ленты. Закатав правую штанину, он достал из кармана куртки нож с шестидюймовым выбрасывающимся лезвием и накрепко примотал его к икре. Шеф поморщился:

— Как же это отвратительно, когда полицейский офицер нашего города умеет обращаться с подобного рода оружием!

Гарри зловеще усмехнулся:

— Я вырос в хулиганском районе.

Он опустил штанину, несколько раз топнув ногой, проверил нож, взял со стола сумку и вышел из кабинета. Сейчас он был похож на бродячего коммивояжера с образцами товаров.

Человек из аппарата мэра прищелкнул языком:

— По-моему, он довольно легкомысленно отнесся к двумстам тысячам долларов.

— Возможно, — согласился шеф полиции, — но лично я не хотел бы оказаться на месте того, кто позарится на эту сумку.

Теперь он был совершенно один. Порывы холодного ветра с залива веселили хрупкие белые яхты, выстроившиеся вдоль эспланады, и они то и дело пускались в пляс. Но противные якорные цепи не давали порезвиться как следует, и потому суденышки лишь раскачивались на волнах, словно резиновые утята в ванной. Гарри поднял воротник плаща и присел на скамейку напротив яхт-клуба. Сумка стояла между ног, и Гарри время от времени поглядывал на нее. Мимо прошли пожилой мужчина и мальчик, старик держал ребенка за руку. Малыш капризно надул губы и что-то сварливо бормотал себе под нос.